Капитан киевского «Динамо» Сергей Сидорчук рассказал с чего началась война для его семьи, а также о том, насколько сложно ему далось решение выехать заграницу:
Как и многие украинцы, я проснулся от взрывов — мы живем недалеко от аэропорта Жуляны, и туда, кажется, что-то прилетело. В зале вынесло ручку от балконной двери, забежала старшая дочь и со слезами спросила: «Папа, на нас напали?» Это был худший день в моей жизни…Вечером, 23-го, мы с женой приготовили вещи для детей, чтобы с утра не тратить на это время. Я собирался отвезти их в садик и в школу, а на 10.30 у нас был сбор на базе. Помню, супруга достала мясо из морозилки — утром хотела приготовить суп на обед. Помню, что ей не спалось. Понятно, что у нее уже был девятый месяц беременности, но она мне сказала: «Серый, мне как-то тревожно».
Я уснул, но все эти дни перед войной, конечно же, читал новости, следил за ситуацией. Переживал. Особенно после того, как этот варвар сделал свое мерзкое заявление со злобным лицом. Это было, кажется, за несколько дней до нападения.
— Первая реакция — шок?
Конечно, я должен был сохранять хладнокровие, но вещи и документы собирал впопыхах. Набрал Серому Кривцову, мы с ним в одном подъезде живем, и он говорит: «Давай на паркинг». Там и просидели часов до 11-ти. Потом решили подняться домой, покормить детей. Успели, а через какое-то время снова услышали взрыв и решили больше не подвергать опасности свои семьи. К нам приехала семья Андрея Пятова, и там, на паркинге, мы провели две ночи. Спали в машинах.
— Как на все это реагировал клуб?
Нам, футболистам, была оказана максимальная поддержка. Было принято решение собрать всех желающих на базе. Там мы поселили свои семьи в подвальном, цокольном этаже. Конечно, стало немного тише, но не спокойнее. Мы видели, как что-то горело под Васильковом.
— Что дальше? Вам же вскоре нужно было рожать…
С первого дня нам с Аней пришлось испытать максимальное давление со всех сторон, но мы никуда не хотели уезжать. Вообще не хотели — ни я, ни она. Наш роддом, в центре столицы, работал, хотя через несколько дней после начала войны стало известно, что туда везут все больше рожениц с окраин города и размещают их в коридорах.Старались сохранять спокойствие, но дрогнули, когда стало известно, что эти нелюди начали стрелять по детским больницам. А тут еще прошла информация, что в теории может быть выезд Динамо на благотворительные матчи. Нам говорят: «Если вы родите в Киеве, потом уехать будет сложно». В общем, убедили.
— Вижу, что ты сильно переживаешь по этому поводу.
Как иначе, я ж капитан. Мы с пацанами были все вместе, и я уехал первым. Впрочем, все ребята меня поняли и поддержали. Убедил и жену, а когда, уже за границей, мы увидели эти кадры из мариупольского роддома, Аня просто разрыдалась.
— Факт самого выезда в период мобилизации тоже не давал тебя покоя?
Совесть, конечно, мучала. Но как я мог поступить? У нас трое маленьких детей, жена в положении. Как одной справиться за границей? Да и закон ведь я не нарушал — выехал на правах многодетного отца.Хочу сказать большое спасибо клубу, который организовал нашу эвакуацию. Мы приехали в Румынию, а уже там нам помог Мирча Луческу. Причем во всем помог — во всех мелочах. Румыны нас хорошо приняли.