Помните, в знаменитом романе Джорджа Оруэлла, в самом конце, перенесший пытки в Министерстве любви и вышедший на свободу главный герой всем доволен, но при этом ничего не чувствует. Он уже не представляет угрозы обществу – и его никто не трогает. Хотя до этого все было совсем иначе.
«Но все хорошо, теперь все хорошо, борьба закончилась. Он одержал над собой победу. Он любил Старшего Брата», – одни из финальных слов, в которые заложен глубочайший смысл.
Не покидает ощущение, что в застенках китайского Министерства любви побывала и бывшая теннисистка Шуай Пэн. По крайней мере, уж очень странной выглядит эта ситуация после ее загадочного исчезновения на две недели, а современный Китай многим напоминает еще более усовершенствованный оруэлловский мир.
Более того, роль Шуай Пэн сейчас выше, нежели Уинстона Смита в романе. Если главный герой мог спокойно попивать свой низкокачественный джин и ни о чем не думать, то бывшая теннисистка сейчас не просто не имеет никаких претензий ни к кому, но еще и выступает рупором китайской пропаганды и едва ли не символом чистоты китайских Олимпийских игр. Хотя как раз ее загадочное исчезновение несколько недель назад едва не поставило под угрозу проведение этой Олимпиады.
Во вторник она появилась на людях не с кем-нибудь, а с самим президентом МОК Томасом Бахом, посетив соревнования по фристайлу на Олимпиаде. 36-летнеяя спортсменка мило сидела на трибуне и общалась с высокопоставленным чиновником. Ясно, что это все быстро выхватили фотокорреспонденты, а китайцы быстро показали всему миру – вот, а вы на нас наговаривали!
А за день до этого Шуай Пэн еще и поговорили с журналистами французского издания L’Equipe, подтвердив, что с ней все хорошо, и еще раз опровергнув свой нашумевший пост в соцсети Weibo, поставивший на уши весь мир. Тогда, 2 ноября, китаянка обвинила бывшего вице-премьера КНР Чжана Гаоли в изнасиловании, но пост удалили в течение нескольких минут, а весь китайский сегмент интернета очень быстро очистили от любых упоминаний об этом.
После этого теннисистка пропала на две недели, затем появились ее фотографии, которые уж никак не успокоили всех, кто переживал. WTA отреагировала на это очень жестко, отменив все турниры на территории КНР, а Олимпиаду все же решили проводить после того, как убедились, что с Пэн все хорошо, а Бах встретился и поговорил с ней.
До этого бывшая теннисистка дала несколько интервью, но независимому международному медиа – только сейчас. Так вот, он получилось максимально странным. Во-первых, сама Пэн еще до интервью выставила несколько условий:
- согласование текста интервью;
- обязательное присутствие во время его проведения представителя Олимпийского комитета Китая;
- ее ответы будут на китайском языке, которые будет переводить переводчик. Хотя сама теннисистка, много лет игравшая по всему миру, отлично владеет английским;
- издание обязано опубликовать интервью только в формате «вопрос – ответ» без каких-либо авторских комментариев.
Конечно же, L’Equipe свои обязательства выполнила. И интервью не стало сенсационным, даже немного суховатым. Пэн в очередной раз опровергла все, о чем весь мир говорит уже три месяца.
– Что с вами на самом деле случилось после поста 2 ноября?– Что случилось... Я уже отвечала на этот вопрос в интервью в Шанхае, и в письме WTA, и во многих других письмах. Во внешнем мире возникло огромное недопонимание. Я больше не хочу, чтобы значение моего поста выворачивали. И я не хочу, чтобы вокруг него поднимали шумиху.
– В тексте, который мы увидели в Европе, вы обвинили кого-то в сексуальном насилии. Что вы на самом деле написали? Мы не понимаем.
– Сексуальном насилии? Я никогда такого не говорила.
– Ваш пост исчез через 30 минут. Потом вы тоже пропали, и мы только через две недели увидели фото вашего обеда с друзьями, а потом было видео с Томасом Бахом. Почему вы пропали?
– Я не пропадала. Все меня видели.
– Почему ваш пост исчез?
– (Твердо) Я его удалила.
– Почему вы его удалили?
– Почему? Потому что захотела.
– У вас возникли проблемы с властями Китая после его публикации?
– Во-первых, я хочу сказать, что чувства, спорт и политика – это три очень разных вещи. Мои любовные проблемы не нужно смешивать со спортом и политикой. И спорт не нужно политизировать, потому что в большинстве случаев это отход от олимпийского духа, противоречащий желаниям спортсменов.
– Какой была ваша жизнь после 2 ноября?
– Такой, какой должна быть, – непримечательной.
Дальше Пэн рассказала о своих перспективах, травмах, а также выразила надежду на понимание между разными странами и культурами. «Непонимание» – именно это слово Пэн употребляет чаще всего. Ее не так поняли, она ничего не говорила такого, о чем все подумали.
Сейчас ясным становится одно. МОК полностью удовлетворен развязкой этой истории, Бах не собирается идти на конфронтацию с Олимпийским комитетом КНР, а, значит, никакого расследования не будет. Хотя WTA еще делает попытки его инициировать, но ресурса у этой организации не так уже много. Похоже, что совместные фото Баха с Пэн – финальный аккорд этой ситуации. И слова теннисистки иностранным журналистам явно были согласованы на всех уровнях. По сути, в них была вложена позиция и самого МОК. Борьба закончилась, и победу в ней одержали все, кроме самой Пэн, хотя она уже этого не признает.