Морозюк рассказал о своем возвращении в Динамо

У меня тогда было много вариантов продолжения карьеры – по крайней мере в разговорах. Например, Днепр, два клуба из Бельгии, Астана. И тут мне звонит Вадим Шаблий, говорит мне о «Динамо» – и я вообще не верю, думаю: «Что ты говоришь, какое Динамо?» Мы с Ирой едем обедать в «Прагу». Там сидит Сергей Станиславович Ребров с семьей, я его не заметил.

И тут он подходит: «Коля, привет». «О, Станиславович, добрый день». Начинаем говорить, и он мне: «Я тебя жду». Я думаю: «Ё-моё. Оказывается, это правда». Так оно и пошло. Я выкупил свой трансфер в Металлурге.

За сколько – не помню. Там что-то Вадик решал, махинатор. Я простил им год зарплаты, говорю: «Только отпустите». И всё, я вернулся. Динамо – лучшее время в футбольной карьере, но самое тяжелое, стрессовое, психологически травматичное.

Потому что Динамо – это ответственность, давление, это всегда 1-е место. У тебя нет права даже на ничью, у тебя есть только победа. Трудно, как раз я застал смену поколений, был период очень тяжелый. Как раз тогда Сидор сломался, Вида перешел, я тогда стал капитаном. С меня спрашивали очень много.

В какое-то время я большое удовольствие получал от многих вещей. Я чувствовал, что могу помочь, например, таким игрокам, как Витя Цыганкову, тому же Миколенко, когда Олег Романович немного проходился по нему за цвет бутс и так далее. И многие другие.

И я где-то ощущал себя, как старший брат. Мне хотелось просто, чтобы люди, приходя в первую команду, не чувствовали себя так, как я чувствовал, когда пришел.

Тогда я ждал, когда эта тренировка закончится. И когда я услышал, что меня хотят переселить на первую базу, я просил: «Пожалуйста, не надо. Я хочу жить на Динамо-2 в своем привычном курятнике, голубятнике, где я знаю, где каждая какашка лежит».

Николай Морозюк