«Он воевал не в Лондонском котле». Игрок Шахтера – о тесте, который погиб на войне

Он сразу, как началась война, отправил ко мне в Венгрию тещу. Никто этого не знал, он мне сказал только: «Ванька, ты за главного сейчас, я тут буду двигаться». Жене я не сказал. Тесть понимал, что она его не отпустит. Он ведь сам инвалид.

Он стоял у военкомата, спал там, у него рука не сгибалась, его не брали. Он выстоял, вылежал в том военкомате, его как-то взяли. Я не знаю, проходил ли он ВЛК. Потом он позвонил, сказал, что будет врачом. Я сразу почувствовал, что нет. Он сказал, что вступил в ВСУ, попросил никому не говорить, а если что, заявлять, что он будет врачом, будет раненых возить.

Дома в тот момент было тяжело. Теща, жена... Очень сложный период в нашей жизни. Время от времени он появлялся в сети. Мы с ним договорились, чтобы он отправлял смайлик с поднятым пальцем. Он воевал не в ТерО в Черновцах или в лондонском котле. Я знаю, где он воевал. И бывало, он раз в неделю только мог выйти на связь. Просто палец вверх.

У него когда-то была ротация, он позвонил, и дети его увидели. А потом совсем пропала связь. Потом позвонили ребята, был обстрел... Мне где-то через несколько часов написали, что случилось. От артобстрела... Я держал это в тайне. Но жена ведь тоже видит, что я побледнел. Ты можешь это скрывать, но... Я просто не знал, как сказать это теще и жене. Искали тело, но до сих пор не нашли. Это было под Авдеевкой. Знаем деревню, знаем посадку, но...

Иван Петряк