Михайлюк обвинил Багатскиса в оскорблениях, манипуляциях и не хочет с ним работать

«Это очень сложный вопрос на данный момент. Обычно я не люблю давать громкие комментарии, особенно во время скандалов, но в этой ситуации молчание означало бы согласие с происходящим. То, что произошло этим летом, — не единичный случай: каждый год вокруг национальной сборной повторяется одна и та же история. Кто-то не может приехать — из-за травмы, семейных обстоятельств, контрактных вопросов или календаря клуба. Такие вещи случаются и объясняются очень просто: игроки — тоже люди, несмотря на то, что они публичные лица. Но довольно часто вместо открытого объяснения и уважения запускается волна обвинений. В результате страдают не только игроки, но и их семьи, близкие и все, кто рядом с нами. То же самое произошло и на этот раз.

Я хочу, чтобы все поняли контекст моего личного случая. Я прошел долгий путь в национальной программе: дважды играл на чемпионатах Европы U-16, один раз — U-18, дважды — U-20, выступал за национальную команду на чемпионате мира в Испании, приезжал на игры квалификации. В 2022 году я приехал на отборочные игры чемпионата мира и на чемпионат Европы, имея проблемы со здоровьем и неопределенность с контрактом на следующий год. Тогда я сознательно рисковал своей карьерой, понимая, насколько важно было в те трудные времена, когда началась война, — несмотря ни на что — быть со сборной.

Я никогда не прятался от вызова — напротив. Каждый раз, когда у меня была возможность, я был со сборной Украины. Не потому, что кто-то заставлял или манипулировал моим решением, а потому что для меня всегда было честью надевать майку сборной. И я уверен, что такую же позицию имеют и другие игроки.

Этим летом я сам звонил тренеру, говорил, что хочу приехать и помочь сборной. С представителем федерации, главным менеджером команды, мы обсуждали детали моего перелета, он присылал мне возможные варианты. Мой агент был на связи и с тренером, и с менеджером. Когда обострилась проблема со здоровьем, я также лично сообщил тренеру об этом и услышал от него слова понимания и пожелания скорейшего выздоровления.

Но позже в публичном пространстве прозвучало иное утверждение — будто я «проигнорировал вызов». Как это можно назвать «игнорированием»? Эта версия противоречит тому, что он сказал мне лично. Она противоречит реальности. Сам факт такого расхождения уже тревожный. Но еще более болезненным стало не само утверждение, а тон и форма его подачи.

На пресс-конференциях и в интервью тренер позволил себе резкие и оскорбительные высказывания в адрес игроков, которые не приехали. Словесные нападки, откровенные оскорбления и даже нецензурные эпитеты — все это прозвучало с его уст в публичном эфире. Затем эти сообщения подхватывались и распространялись официальными каналами: в комментариях и постах на страницах федерации или людей, связанных с ней, появлялись поддерживающие репосты и усиливающие заявления.

В результате началась волна агрессивных и унизительных сообщений в адрес игроков и их семей. Он поставил под сомнение нашу любовь и преданность стране — стране, которая переживает чрезвычайно трудные времена, где идет война, где живут наши родители, родные, близкие и друзья. Мы любим ее всем сердцем и болезненно переживаем каждое событие, что там происходит. Для меня это не просто личная обида – это система действий, которая имеет реальные последствия.

Когда вместо спокойного выяснения фактов выбирается публичное унижение, когда частные разговоры противоречат тому, что озвучивается открыто, — это уже не конфликт между двумя людьми, а манипуляция общественным мнением. Люди, которые читают подобные интервью, часто не знают всех деталей и судят по громким заголовкам.

От этого страдают наши родители, семьи, близкие — они получают беспочвенные обвинения и оскорбления. Мне больно не из-за того, что говорят обо мне, а из-за того, что так разрушается доверие в команде.

Публичные унижения не создают единства — они его уничтожают. Я искренне люблю сборную и всегда готов отдавать ей свои силы, но не могу представить эффективную работу, когда отношения с игроками строятся на публичных оскорблениях и противоречивых утверждениях.

Если в национальной команде допускается практика публичного унижения игроков, это сигнал значительно серьезнее, чем любые временные результаты. Я не стремлюсь к эскалации и не ищу публичных конфронтаций, но считаю необходимым сказать правду — что происходило и какие это имело последствия.

Я всегда готов играть за сборную, если у меня есть такая возможность, но в настоящее время мне трудно представить дальнейшее сотрудничество с человеком, который позволяет себе публично унижать тех, кто годами отдавал сборной часть своей жизни.

Благодарю всех болельщиков, которые, несмотря на шквал негатива, вызванного ложью и манипуляциями, остались сознательными и выражали поддержку — публично или в личных звонках и сообщениях. Остальным могу лишь пожелать в подобных ситуациях не спешить с окончательными выводами — лучше дождаться фактов и официальных позиций, чем подхватывать манипуляции и разжигать новые конфликты».