33-летний экс-нападающий Вереса и Ворсклы публично объявил о завершении карьеры

Наверное, в первую очередь, я это делаю для себя, потому что хочу выговориться. И также, может, моя ситуация поможет кому-то в будущем, даже если это будет один человек. Не допустить, не дойти до такого состояния разряженной батарейки.

Это решение я носил в себе с зимы. Я хотел зимой сделать этот шаг, но как-то так убедили меня близкие, и я решил продолжить, доиграть этот сезон. Но когда после сборов мы приехали в Украину, уже начались игры, сезон…

Вы же понимаете: я выезжаю из дома, приезжаю на стадион – и меня то тошнит, то у меня поднимается температура, то постоянно какие-то болезни, то травмы. И я понимаю…

Нет, я тогда еще не понимал, что это такое. Я просто перебарывал это, терпел, терпел, терпел, терпел. Потом, когда я осознал, что моя душа говорит через мое тело: «Надо остановиться – моя батарейка на грани».

Я сказал тренеру, что с ЛНЗ играю крайнюю игру, отдаю все силы, а потом хочу побыть сам две недели и принять решение. После ЛНЗ был банкет – я на него даже не поехал. Я приехал после игры домой, лег на диван – и просто тело без эмоций упало, ничего не хочется.

Это конкретное профессиональное выгорание, которое пришло в мою жизнь. Оно пришло не просто так, наверное – это какой-то тоже выбор моей души. В течение 2 недель я думал, думал, думал, анализировал.

Я не мог уже обманывать в первую очередь себя. Я очень много в жизни обманывал себя, бежал, делал то, чего не хочу делать. И тут пришла ко мне мысль: все. Я позвонил Надеину, попросил встретиться с ним и поговорить. Но, конечно, сначала был разговор с тренером.

Я сказал, что не получаю удовольствия от футбола – вот так напрямую ему сказал: если вы будете не против, не будете ставить палки в колеса. Потому что я думал: может, еще сменить команду, куда-то пойти. В другую атмосферу, в более лучшую команду. Думал, может еще буду играть. Он сказал: «Руслан, это твое решение. Без вопросов». У нас были свои договоренности, пожали руки и разорвали контракт.

Приглашали ЛНЗ, Александрия и Металлист 1925? Здесь не о деньгах вообще – здесь, в первую очередь, о честности перед собой. Понимаете, когда мы в футболе, мы постоянно куда-то бежим, бежим, бежим, деньги заработать, заработать, заработать. Но в это же время мы теряем себя.

И мне пришел такой инсайт в мою голову – что, это, наверное, какой-то переломный момент. Моя душа выбирает, наверное, какой-то другой путь. Да, мы говорили с Виталием Юрьевичем, он мне очень долго звонил – в течение, наверное, месяцев двух.

Он просил: «Давай, давай». Я говорю: «Не буду обманывать ни себя, ни вас, никого. Я хочу просто переосознать и начать жить». Реально сейчас в тот период – наверное, какой-то месяц, – что я заново учусь жить, наслаждаясь моментом. Я этого раньше не умел – я постоянно куда-то бежал.

Мы живем, может, на десять процентов своей жизни. У нас одно и то же каждый день, мы не видим этой жизни всей. А когда ты уходишь из футбола или абстрагируешься, то ты, совершенно по-другому жизнь эту видишь.

Руслан Степанюк